Четвёртая серия хорошего цикла «Помни о жизни» получилась слегка "проходной" да, к тому же, вмешательство богов в людские судьбы начинает казаться чрезмерным...
Однако, написано по-прежнему чудесно:
«Города, выросшие вокруг университетов, похожи один на другой, как горошины в стручке. Ровненькие газоны, ухоженные клумбы, памятники великим людям на каждом углу, беседки и скамейки - на первый взгляд, просто отдохновение души, особенно после унылых провинциальных городишек и беспокойных развращенных столиц. Чинно прохаживаются ученые преподаватели, на них с уважением взирают умненькие студиозы, и лишь шуршание книжных страниц да утробное воркование голубей нарушает благоговейную тишь, сопровождающую учебный процесс. Храм науки, обитель знаний, царство логики и разума?
Как бы не так! Обманчиво первое впечатление непосвященного, ибо вся эта благость - не что иное, как одна сплошная иллюзия. Не в каждом театре за кулисами плетутся такие интриги, как в здешних уютных кабинетах. И толстые кожаные переплеты пунцовеют от словес, которыми солидные ученые мужи кроют друг дружку заочно и прямо в глаза, а у чучел дыбом встают перья и шерсть от подлости и коварства иных деканов. Украсть чужое открытие - дело чести, присвоить славу - предел мечтаний, а принизить успех коллеги - доблесть. Даже маститые не смеют расслабиться ни на мгновение, бдительно высматривая потенциального конкурента с целью превентивного изничтожения на корню. Воистину, змеи и скорпионы добрее друг к другу.
Студенты тоже недалеко ушли от грозных своих учителей - пьют в три горла, буянят, пакостят, ну и блудят в три... словом, блудят денно и нощно. Когда только учатся, непонятно, и главное - чему?»
С обилием женского:
«Подруга странно хмыкнула, но промолчала. Ничего не сделаешь с взрывоопасной смесью - широтой шурианской натуры, которая истово требует эффектности, и аристократическим воспитанием, не позволяющим пренебречь мелочами этикета.
- Твои запредельно дорогие чулки, которые все равно никто не увидит, тоже означают что-то особенное? - не выдержала и все же полюбопытствовала Грэйн, глянув в счет, выписанный галантерейщиком.
- В них я чувствую себя вооруженной и готовой к бою. Примерно как ты с заряженным мушкетом и скейном.»
И просто интересного:
«- А вот и нет, лейтенант, - Кан радовался своему маленькому спектаклю, как мальчишка. - Мы с вами сейчас охотимся с филином. Это, знаете ли, самый добычливый вид охоты на хищных птиц. Все они люто ненавидят филина - разорителя гнез и погубителя птенцов, и ни один хищник не пролетит мимо, обязательно заметит нелепо трепыхающегося филина и бросится его глумить и убивать. Совершенно не думая про то, что рядом в шалашике сидит охотник.»
Жду продолжение.
Однако, написано по-прежнему чудесно:
«Города, выросшие вокруг университетов, похожи один на другой, как горошины в стручке. Ровненькие газоны, ухоженные клумбы, памятники великим людям на каждом углу, беседки и скамейки - на первый взгляд, просто отдохновение души, особенно после унылых провинциальных городишек и беспокойных развращенных столиц. Чинно прохаживаются ученые преподаватели, на них с уважением взирают умненькие студиозы, и лишь шуршание книжных страниц да утробное воркование голубей нарушает благоговейную тишь, сопровождающую учебный процесс. Храм науки, обитель знаний, царство логики и разума?
Как бы не так! Обманчиво первое впечатление непосвященного, ибо вся эта благость - не что иное, как одна сплошная иллюзия. Не в каждом театре за кулисами плетутся такие интриги, как в здешних уютных кабинетах. И толстые кожаные переплеты пунцовеют от словес, которыми солидные ученые мужи кроют друг дружку заочно и прямо в глаза, а у чучел дыбом встают перья и шерсть от подлости и коварства иных деканов. Украсть чужое открытие - дело чести, присвоить славу - предел мечтаний, а принизить успех коллеги - доблесть. Даже маститые не смеют расслабиться ни на мгновение, бдительно высматривая потенциального конкурента с целью превентивного изничтожения на корню. Воистину, змеи и скорпионы добрее друг к другу.
Студенты тоже недалеко ушли от грозных своих учителей - пьют в три горла, буянят, пакостят, ну и блудят в три... словом, блудят денно и нощно. Когда только учатся, непонятно, и главное - чему?»
С обилием женского:
«Подруга странно хмыкнула, но промолчала. Ничего не сделаешь с взрывоопасной смесью - широтой шурианской натуры, которая истово требует эффектности, и аристократическим воспитанием, не позволяющим пренебречь мелочами этикета.
- Твои запредельно дорогие чулки, которые все равно никто не увидит, тоже означают что-то особенное? - не выдержала и все же полюбопытствовала Грэйн, глянув в счет, выписанный галантерейщиком.
- В них я чувствую себя вооруженной и готовой к бою. Примерно как ты с заряженным мушкетом и скейном.»
И просто интересного:
«- А вот и нет, лейтенант, - Кан радовался своему маленькому спектаклю, как мальчишка. - Мы с вами сейчас охотимся с филином. Это, знаете ли, самый добычливый вид охоты на хищных птиц. Все они люто ненавидят филина - разорителя гнез и погубителя птенцов, и ни один хищник не пролетит мимо, обязательно заметит нелепо трепыхающегося филина и бросится его глумить и убивать. Совершенно не думая про то, что рядом в шалашике сидит охотник.»
Жду продолжение.