![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
falcrumЕщё три части цикла:
«— Мелиндо, я тут вспомнила… На свадьбу надо же ещё Айру позвать.
Я моргаю. Свадьба. Мои перепончатые пальцы! А ведь точно, это же скоро... Когда там?! После расправы над ордой гулей я подустал и немного потерялся во времени.
Бросаю взгляд на календарь. Прошлогодний. Отлично.
— Конечно, позови! — выдаю на автомате, пока в голове лихорадочно пересчитываю дни. — А, кстати... она у нас когда?..
Лакомка едва сдерживает смех.
— Завтра.
Я вздыхаю. Ну хотя бы не сегодня.
Лакомка, явно наслаждаясь моим зависанием, добавляет с мягкой издёвкой:
— Мелиндо, ты же будешь на своей свадьбе?
— Эх, как быстро время бежит... Да, конечно, буду!»
Витамин А пропишите!
«Ночь выдалась адской. Нет, хуже — апокалиптической. Хлестаков просидел на штабном унитазе до самого утра, сгорбившись, корчась от боли, издавая такие звуки, какие, казалось, не способны вырваться из человеческого тела. Стоны, хрипы, всхлипы и глухие проклятия вперемешку с обречённым бормотанием — всё это эхом разносилось по всему штабу.
Целители суетились возле дверей, подсовывая то настойки, то порошки, то амулеты, уверяя, что "вот это точно поможет". Но с каждым глотком становилось только хуже. Казалось, будто зелья соревнуются, кто быстрее отправит боярина в могилу.
Со временем даже самые бодрые лекарские морды поникли. Переглядывались угрюмо, переговаривались шёпотом. Один из старших тихо буркнул другому:
— Магией держим, а то бы давно скончался.
И вправду — только искусная подпитка поддерживала жизнь в теле Хлестакова, пока всё остальное из этого тела пыталось сбежать.
К утру, окончательно выжатый, белый как мел, он с трудом захлопнул крышку унитаза, прислонился спиной к стене и осел прямо на пол. Грудь ходила ходуном, каждое дыхание отдавалось болью.
— Что-то... не то... — прохрипел он, облизнув пересохшие губы.
Попытался подняться. Не тут-то было. Пол покачнулся под ногами, стены расползлись в серую размытую кашу.
— Кто выключил свет?! — вдруг выкрикнул Хлестаков, вываливаясь в коридор, хватаясь за стену и хлопая глазами.
В коридоре застыли несколько приближённых. Те, кто не сбежал за ночь. Один из Целителей аккуратно подошёл, склонился и осторожно проговорил:
— Господин боярин... Похоже... у вас началась куриная слепота. Полное истощение организма.»
Вот криво, но доступно:
«Этого более чем достаточно, особенно с учётом того, что Айру сопровождают пятеро шакхаров с ирокезами, каждый размером с платяной шкаф и с лицами, на которых мысли о милосердии не задерживаются.»
Доигрались!
«Киваю, окидывая Савельича задумчивым взглядом:
— А чего это НПС-девушки по крепости со сковородками и кастрюлями ходят?
Савельич отвечает абсолютно спокойно:
— Для обороны.
Не успеваю даже толком сообразить, о чём он, как из окна раздаётся грохот железа, звон перекатывающейся кастрюли и оглушительный вопль Егора, пронзающий весь Бастион:
— Да мать твою! Я ж просто мимо шёл! Проход узкий, говорю же! Не трогаю я тебя, женщина! Случайно задел!
Савельич, даже бровью не ведя, только уточняет с невозмутимостью высшей пробы:
— Чтобы легионеры девушек не зажимали, господин. Кастрюли и сковородки — самое доступное средство приведения особо настойчивых в чувство. Надёжное и проверенное.
Хмыкаю, бросаю взгляд во двор. Вижу, как макушка Егора, пригнувшись, скрывается за аркой, а за ним семенит НПС-девица с тяжёлой чугунной сковородой наперевес. Ну натуральный патруль нравов.»
А герой думал, что он что-то решает?
« Знаешь, я хотела с тобой поговорить.
Я прищуриваюсь.
— Всё хорошо?
Лакомка кивает.
— Да. Хотела поговорить о Свете.
Я удивлённо поднимаю брови.
— О Светке? А что о ней говорить?
Лакомка мягко улыбается, но в её взгляде читается серьёзность.
— Потому что она рядом с тобой. И ей неплохо бы забеременеть.
Я смотрю на альву с лёгким удивлением.
— Уже?
Главная графиня отвечает спокойно, но твёрдо:
— Ну, подумай сам. Настя только вышла замуж, ей пока рано. А Свете пора. Да и Олежек не должен быть единственным ребенком. Иначе он вырастет слишком избалованным, а этого допускать нельзя.
Она на мгновение задумывается, а затем добавляет с лёгкой усмешкой:
— Вот, например, Ненея и я — у нас разница в возрасте всего полгода. Мы росли вместе, и именно поэтому такие покладистые жёнушки.
Сейчас не хочется слишком углубляться в размышления. Да, род должен расти — это очевидно. А вот кому именно родить — Лакомке виднее. В этом я ей полностью доверяю.
— Думаю, ты права.»
Дистанционное, гм, стимулирование жён и наложниц? Ой...
«— Мелиндо, я тут вспомнила… На свадьбу надо же ещё Айру позвать.
Я моргаю. Свадьба. Мои перепончатые пальцы! А ведь точно, это же скоро... Когда там?! После расправы над ордой гулей я подустал и немного потерялся во времени.
Бросаю взгляд на календарь. Прошлогодний. Отлично.
— Конечно, позови! — выдаю на автомате, пока в голове лихорадочно пересчитываю дни. — А, кстати... она у нас когда?..
Лакомка едва сдерживает смех.
— Завтра.
Я вздыхаю. Ну хотя бы не сегодня.
Лакомка, явно наслаждаясь моим зависанием, добавляет с мягкой издёвкой:
— Мелиндо, ты же будешь на своей свадьбе?
— Эх, как быстро время бежит... Да, конечно, буду!»
Витамин А пропишите!
«Ночь выдалась адской. Нет, хуже — апокалиптической. Хлестаков просидел на штабном унитазе до самого утра, сгорбившись, корчась от боли, издавая такие звуки, какие, казалось, не способны вырваться из человеческого тела. Стоны, хрипы, всхлипы и глухие проклятия вперемешку с обречённым бормотанием — всё это эхом разносилось по всему штабу.
Целители суетились возле дверей, подсовывая то настойки, то порошки, то амулеты, уверяя, что "вот это точно поможет". Но с каждым глотком становилось только хуже. Казалось, будто зелья соревнуются, кто быстрее отправит боярина в могилу.
Со временем даже самые бодрые лекарские морды поникли. Переглядывались угрюмо, переговаривались шёпотом. Один из старших тихо буркнул другому:
— Магией держим, а то бы давно скончался.
И вправду — только искусная подпитка поддерживала жизнь в теле Хлестакова, пока всё остальное из этого тела пыталось сбежать.
К утру, окончательно выжатый, белый как мел, он с трудом захлопнул крышку унитаза, прислонился спиной к стене и осел прямо на пол. Грудь ходила ходуном, каждое дыхание отдавалось болью.
— Что-то... не то... — прохрипел он, облизнув пересохшие губы.
Попытался подняться. Не тут-то было. Пол покачнулся под ногами, стены расползлись в серую размытую кашу.
— Кто выключил свет?! — вдруг выкрикнул Хлестаков, вываливаясь в коридор, хватаясь за стену и хлопая глазами.
В коридоре застыли несколько приближённых. Те, кто не сбежал за ночь. Один из Целителей аккуратно подошёл, склонился и осторожно проговорил:
— Господин боярин... Похоже... у вас началась куриная слепота. Полное истощение организма.»
Вот криво, но доступно:
«Этого более чем достаточно, особенно с учётом того, что Айру сопровождают пятеро шакхаров с ирокезами, каждый размером с платяной шкаф и с лицами, на которых мысли о милосердии не задерживаются.»
Доигрались!
«Киваю, окидывая Савельича задумчивым взглядом:
— А чего это НПС-девушки по крепости со сковородками и кастрюлями ходят?
Савельич отвечает абсолютно спокойно:
— Для обороны.
Не успеваю даже толком сообразить, о чём он, как из окна раздаётся грохот железа, звон перекатывающейся кастрюли и оглушительный вопль Егора, пронзающий весь Бастион:
— Да мать твою! Я ж просто мимо шёл! Проход узкий, говорю же! Не трогаю я тебя, женщина! Случайно задел!
Савельич, даже бровью не ведя, только уточняет с невозмутимостью высшей пробы:
— Чтобы легионеры девушек не зажимали, господин. Кастрюли и сковородки — самое доступное средство приведения особо настойчивых в чувство. Надёжное и проверенное.
Хмыкаю, бросаю взгляд во двор. Вижу, как макушка Егора, пригнувшись, скрывается за аркой, а за ним семенит НПС-девица с тяжёлой чугунной сковородой наперевес. Ну натуральный патруль нравов.»
А герой думал, что он что-то решает?
« Знаешь, я хотела с тобой поговорить.
Я прищуриваюсь.
— Всё хорошо?
Лакомка кивает.
— Да. Хотела поговорить о Свете.
Я удивлённо поднимаю брови.
— О Светке? А что о ней говорить?
Лакомка мягко улыбается, но в её взгляде читается серьёзность.
— Потому что она рядом с тобой. И ей неплохо бы забеременеть.
Я смотрю на альву с лёгким удивлением.
— Уже?
Главная графиня отвечает спокойно, но твёрдо:
— Ну, подумай сам. Настя только вышла замуж, ей пока рано. А Свете пора. Да и Олежек не должен быть единственным ребенком. Иначе он вырастет слишком избалованным, а этого допускать нельзя.
Она на мгновение задумывается, а затем добавляет с лёгкой усмешкой:
— Вот, например, Ненея и я — у нас разница в возрасте всего полгода. Мы росли вместе, и именно поэтому такие покладистые жёнушки.
Сейчас не хочется слишком углубляться в размышления. Да, род должен расти — это очевидно. А вот кому именно родить — Лакомке виднее. В этом я ей полностью доверяю.
— Думаю, ты права.»
Дистанционное, гм, стимулирование жён и наложниц? Ой...