![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
falcrumОчередной кусок неплохого боярЪ-аниме...
«— Озеров, дирижабли на поле видишь? Сходи, пообщайся с коллегами. Если что, на наш канал их переключи, или пусть они через тебя связь держат, — поправился я, вспомнив, что у нас прошла очередная волна усовершенствований и далеко не всё теперь можно услышать, если у тебя не последняя модель рации.
Зная волну, попытаться перехватить переговоры можно, но ничего кроме бульканья не услышишь.
Кто-то может назвать это шифровальной системой, но, как мне объяснил Степан, всё одновременно и проще, и сложнее. Шифруется не сама речь, а модулированный радиосигнал.
Главный прикол в том, что шифры обновляются три раза в сутки. Кто пропустил обновления, уходят на аварийный канал, где с теми операторы начинают работать индивидуально, не допуская их в общие каналы связи.»
Испанское «mañana»!
«Раньше мне казалось, что японское «в будущем» означает "скоро" или "со временем", но это не так. Это "в будущем" относится не ко времени, а к иному плану бытия. Оно означает "в другой жизни, в другое время".»
Многим не очевидно:
«Мир бизнеса жесток, рационален и циничен. А для желающих показать своё благородство и заботу о ближних в светском обществе существуют благотворительные вечера с аукционами. Вот там, разорив соседа на миллион-другой, можно потратить тысяч пятьдесят, чтобы заработать в обществе репутацию мецената и благодетеля.
Способ действенный и проверен не на одном поколении.»
Однако...
«Взять, к примеру, того же Менделеева. Чем для меня он знаменит и памятен?
Химическая таблица элементов, водка и состав бездымного пороха.
Всё. Больше я ничего про его достижения не знал.
А теперь, казалось бы, где Япония, и где Менделеев? Там-то что может быть общего?
...
Оказывается, русский учёный долгое время регулярно отправлял денежные переводы в Японию. И не кому-нибудь, а мусумэ своего погибшего сына, танцовщице Таки, родившей дочь.»
Хорошая история:
«Кусан-сики гёрай — "образец девяносто три" у них обозначал здоровущую девятиметровую торпеду, аж шестьсот десять миллиметров в диаметре, которая использовала вместо воздуха кислород, что в то время в других странах такое считалось невозможным, и несла почти пятьсот килограммов взрывчатки, наголову превосходя любых иностранных конкурентов по всем показателям. Если к этому добавить небывалую дальность хода, а при скорости в сорок узлов она составляла тридцать два километра, да добавить к тому, что кислородные торпеды оставляли за собой едва заметный след, то стоит честно сказать — японские торпеды очень долгое время были лучшими в мире.
"Образец девяносто три". С лёгкой руки кого-то из историков эта торпеда получила даже собственное имя — "Длинное копьё". Но причиной её появления послужил курьёзный случай.
История создания этого оружия больше всего напоминает шутку, приписываемую А. Эйнштейну: "Все с детства знают, что то-то и то-то невозможно. Но всегда находится невежда, который этого не знает. Он-то и делает открытие."
Торпеды, как и самолёты, строятся вокруг двигателя. Наиболее распространённым типом корабельных торпед времён Второй мировой войны были парогазовые. Принцип работы их двигателей упрощённо можно описать так: керосин, окислитель, роль которого выполнял сжатый воздух, и рабочее тело, в рол которого выступала вода, подаются в камеру сгорания; получившийся водяной пар вместе с продуктами сгорания поступают на лопатки паровой турбины, приводящей в движение гребные винты. Главный недостаток заключался в том, что почти половину объёма торпеды приходится отводить под окислитель — плотность воздуха, даже сжатого более, чем на двести атмосфер, намного меньше, чем у жидкости.
Использовать в качестве окислителя кислород было бы гораздо эффективней, чем обычный воздух, состоящий на семьдесят восемь процентов из азота, который никак не участвует в процессе сгорания топлива и является мёртвым грузом. Таким образом, переход на кислород автоматически обеспечивал бы значительное увеличение скорости и дальности хода, а также позволял увеличить размер боевой части — при тех же общей массе и габаритах торпеды.
Сам по себе кислород не горит и не взрывается, однако в кислородной атмосфере температура воспламенения, часто с последующей детонацией, многих других веществ стремительно падает, со всеми вытекающими последствиями. Наверняка все слышали истории про масло, попавшее на редуктор кислородного баллона, вызвавшее взрыв и пожар.
С подобными проблемами столкнулись инженеры всех передовых стран, где пытались экспериментировать с кислородом в качестве окислителя.
В Японии тоже экспериментировали с кислородными торпедами, но после ряда взрывов и пожаров, это направление — как и везде — было признано бесперспективным и закрыто.
Эта история могла тогда же и закончится, если бы Императорский флот Японии не направил в Великобританию делегацию из специалистов для ознакомления с новыми британскими торпедами — с целью выбора моделей для закупки.
Во время посещения линкора "Нельсон" японцы заметили в торпедной компрессорной корабля кислородное оборудование!
Так или иначе, но в 1928 году в Японию ушёл обстоятельный доклад о том, что британцы секретно испытывают и планируют принять на вооружение кислородные торпеды.
На самом деле англичане просто собирались обогащать кислородом сжатый воздух, но потерпели неудачу и приготовили кислородное оборудование для демонтажа.
Получив информацию о том, что проблемы с кислородом были британцами каким-то образом решены, соответствующий японский проект получил новое дыхание.
В конце того же 1928 года в лабораториях арсенала ВМФ в Куре закипела работа. Теперь японцы хотя бы были уверены, что проблема в принципе решаема, оставалось "всего лишь" найти это решение — и они его нашли.
Японские инженеры не пытались изобретать велосипед, за основу ими был взят стандартный парогазовый двигатель Уайтхеда, который они и доводили для безопасного использования окислителя из чистого кислорода. Началась упорная борьба с теми самыми деталями, в которых "скрывается дьявол".
Через четыре года удалось освоить обогащённый кислородом воздух, а потом, спустя пару лет, и вовсе перейти на девяностовосьмипроцентный кислород.
За пять лет до начала Второй мировой войны японские кислородные торпеды были приняты на вооружение.
Императорский флот Японии, традиционно придававший большое значение торпедному оружию, сразу оценил оказавшиеся в их руках новые возможности. Если раньше торпеды считались оружием исключительно ближнего, и прежде всего ночного боя, то теперь появилась возможность эффективно применять их и в дневных эскадренных сражениях, причём на предельных дальностях артиллерийского огня главного калибра тяжёлых крейсеров. Ещё одним важным плюсом новых торпед была их малозаметность — благодаря отсутствию азота они почти не оставляли пенного следа на поверхности. Не говоря уже о мощной боевой части, позволяющей одним попаданием если и не потопить, то гарантированно вывести из строя практически любой корабль.
Всё это не могло не повлечь за собой серьёзных изменений в тактике применения торпедоносных сил.
Руководство Императорского флота предприняло все возможные усилия, чтобы сохранить в тайне качественный скачок в ТТХ своего нового оружия. Прежде всего, это касалось использования кислорода в качестве окислителя. Японцы полагали, что знание даже одного этого факта позволит потенциальным противникам вычислить всё остальное и, соответственно, разработать контрмеры. В технической документации, маркировке деталей, наставлениях по эксплуатации было запрещено даже само слово "кислород" — окислитель для новых торпед обтекаемо именовался дай-ни куки — "воздух № 2".»
Накопил чуть побольше для изучения, да.
«— Озеров, дирижабли на поле видишь? Сходи, пообщайся с коллегами. Если что, на наш канал их переключи, или пусть они через тебя связь держат, — поправился я, вспомнив, что у нас прошла очередная волна усовершенствований и далеко не всё теперь можно услышать, если у тебя не последняя модель рации.
Зная волну, попытаться перехватить переговоры можно, но ничего кроме бульканья не услышишь.
Кто-то может назвать это шифровальной системой, но, как мне объяснил Степан, всё одновременно и проще, и сложнее. Шифруется не сама речь, а модулированный радиосигнал.
Главный прикол в том, что шифры обновляются три раза в сутки. Кто пропустил обновления, уходят на аварийный канал, где с теми операторы начинают работать индивидуально, не допуская их в общие каналы связи.»
Испанское «mañana»!
«Раньше мне казалось, что японское «в будущем» означает "скоро" или "со временем", но это не так. Это "в будущем" относится не ко времени, а к иному плану бытия. Оно означает "в другой жизни, в другое время".»
Многим не очевидно:
«Мир бизнеса жесток, рационален и циничен. А для желающих показать своё благородство и заботу о ближних в светском обществе существуют благотворительные вечера с аукционами. Вот там, разорив соседа на миллион-другой, можно потратить тысяч пятьдесят, чтобы заработать в обществе репутацию мецената и благодетеля.
Способ действенный и проверен не на одном поколении.»
Однако...
«Взять, к примеру, того же Менделеева. Чем для меня он знаменит и памятен?
Химическая таблица элементов, водка и состав бездымного пороха.
Всё. Больше я ничего про его достижения не знал.
А теперь, казалось бы, где Япония, и где Менделеев? Там-то что может быть общего?
...
Оказывается, русский учёный долгое время регулярно отправлял денежные переводы в Японию. И не кому-нибудь, а мусумэ своего погибшего сына, танцовщице Таки, родившей дочь.»
Хорошая история:
«Кусан-сики гёрай — "образец девяносто три" у них обозначал здоровущую девятиметровую торпеду, аж шестьсот десять миллиметров в диаметре, которая использовала вместо воздуха кислород, что в то время в других странах такое считалось невозможным, и несла почти пятьсот килограммов взрывчатки, наголову превосходя любых иностранных конкурентов по всем показателям. Если к этому добавить небывалую дальность хода, а при скорости в сорок узлов она составляла тридцать два километра, да добавить к тому, что кислородные торпеды оставляли за собой едва заметный след, то стоит честно сказать — японские торпеды очень долгое время были лучшими в мире.
"Образец девяносто три". С лёгкой руки кого-то из историков эта торпеда получила даже собственное имя — "Длинное копьё". Но причиной её появления послужил курьёзный случай.
История создания этого оружия больше всего напоминает шутку, приписываемую А. Эйнштейну: "Все с детства знают, что то-то и то-то невозможно. Но всегда находится невежда, который этого не знает. Он-то и делает открытие."
Торпеды, как и самолёты, строятся вокруг двигателя. Наиболее распространённым типом корабельных торпед времён Второй мировой войны были парогазовые. Принцип работы их двигателей упрощённо можно описать так: керосин, окислитель, роль которого выполнял сжатый воздух, и рабочее тело, в рол которого выступала вода, подаются в камеру сгорания; получившийся водяной пар вместе с продуктами сгорания поступают на лопатки паровой турбины, приводящей в движение гребные винты. Главный недостаток заключался в том, что почти половину объёма торпеды приходится отводить под окислитель — плотность воздуха, даже сжатого более, чем на двести атмосфер, намного меньше, чем у жидкости.
Использовать в качестве окислителя кислород было бы гораздо эффективней, чем обычный воздух, состоящий на семьдесят восемь процентов из азота, который никак не участвует в процессе сгорания топлива и является мёртвым грузом. Таким образом, переход на кислород автоматически обеспечивал бы значительное увеличение скорости и дальности хода, а также позволял увеличить размер боевой части — при тех же общей массе и габаритах торпеды.
Сам по себе кислород не горит и не взрывается, однако в кислородной атмосфере температура воспламенения, часто с последующей детонацией, многих других веществ стремительно падает, со всеми вытекающими последствиями. Наверняка все слышали истории про масло, попавшее на редуктор кислородного баллона, вызвавшее взрыв и пожар.
С подобными проблемами столкнулись инженеры всех передовых стран, где пытались экспериментировать с кислородом в качестве окислителя.
В Японии тоже экспериментировали с кислородными торпедами, но после ряда взрывов и пожаров, это направление — как и везде — было признано бесперспективным и закрыто.
Эта история могла тогда же и закончится, если бы Императорский флот Японии не направил в Великобританию делегацию из специалистов для ознакомления с новыми британскими торпедами — с целью выбора моделей для закупки.
Во время посещения линкора "Нельсон" японцы заметили в торпедной компрессорной корабля кислородное оборудование!
Так или иначе, но в 1928 году в Японию ушёл обстоятельный доклад о том, что британцы секретно испытывают и планируют принять на вооружение кислородные торпеды.
На самом деле англичане просто собирались обогащать кислородом сжатый воздух, но потерпели неудачу и приготовили кислородное оборудование для демонтажа.
Получив информацию о том, что проблемы с кислородом были британцами каким-то образом решены, соответствующий японский проект получил новое дыхание.
В конце того же 1928 года в лабораториях арсенала ВМФ в Куре закипела работа. Теперь японцы хотя бы были уверены, что проблема в принципе решаема, оставалось "всего лишь" найти это решение — и они его нашли.
Японские инженеры не пытались изобретать велосипед, за основу ими был взят стандартный парогазовый двигатель Уайтхеда, который они и доводили для безопасного использования окислителя из чистого кислорода. Началась упорная борьба с теми самыми деталями, в которых "скрывается дьявол".
Через четыре года удалось освоить обогащённый кислородом воздух, а потом, спустя пару лет, и вовсе перейти на девяностовосьмипроцентный кислород.
За пять лет до начала Второй мировой войны японские кислородные торпеды были приняты на вооружение.
Императорский флот Японии, традиционно придававший большое значение торпедному оружию, сразу оценил оказавшиеся в их руках новые возможности. Если раньше торпеды считались оружием исключительно ближнего, и прежде всего ночного боя, то теперь появилась возможность эффективно применять их и в дневных эскадренных сражениях, причём на предельных дальностях артиллерийского огня главного калибра тяжёлых крейсеров. Ещё одним важным плюсом новых торпед была их малозаметность — благодаря отсутствию азота они почти не оставляли пенного следа на поверхности. Не говоря уже о мощной боевой части, позволяющей одним попаданием если и не потопить, то гарантированно вывести из строя практически любой корабль.
Всё это не могло не повлечь за собой серьёзных изменений в тактике применения торпедоносных сил.
Руководство Императорского флота предприняло все возможные усилия, чтобы сохранить в тайне качественный скачок в ТТХ своего нового оружия. Прежде всего, это касалось использования кислорода в качестве окислителя. Японцы полагали, что знание даже одного этого факта позволит потенциальным противникам вычислить всё остальное и, соответственно, разработать контрмеры. В технической документации, маркировке деталей, наставлениях по эксплуатации было запрещено даже само слово "кислород" — окислитель для новых торпед обтекаемо именовался дай-ни куки — "воздух № 2".»
Накопил чуть побольше для изучения, да.