![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
falcrumСедьмой том отличного цикла:
«В Японии сотрудники полиции не считаются заинтересованной стороной уголовного процесса. Слово находившегося при исполнении полицейского дополнительных подтверждений в суде не требует — является полноценным аргументом само по себе.
Так называемый институт репутации: для той же выемки вещественных доказательств полицейскому Японии НЕ НУЖНЫ никакие понятые.
В отличии от юрисдикций, где самые достоверные вещественные доказательства полиции судом во внимание не принимаются — если выемка была сделана без двух дееспособных понятых, засвидетельствовавших действия полиции.
По-простому: есть страны, в которых суд никаким сотрудникам полиции без двух понятых не верит по определению — это закреплено в законе. Слова полицейского ничего не стоят, поскольку... понятно.
А есть страны, где наоборот.»
Ну, поскольку судья выносит вердикт, руководствуясь личным внутренним убеждением...
«— А о чём ты думала в самом начале разговора, когда крутила в голове мысль, что верить до конца ему нельзя?
Моэко пояснила, что с таким вот дружелюбным выражением лица конкретный судья, случалось, судьбу не одного человека, мягко сказать, согнул через колено либо бесповоротно сломал. Никак не условными приговорами.
— А-а-а, понял, — светловолосый пренебрежительно махнул рукой.
Адвокат беззлобно стукнула его локтем по рёбрам:
— Ещё пообесценивай меня! Неблагодарный.
— И в мыслях не имел, — заверил Такидзиро, — Там просто нюансы были, а сейчас другой случай.
— Какие нюансы?! — она не стала напоминать, на чьём они профессиональном поле.
— Я не в курсе тех кейсов на твоём уровне, но каждого из посаженных Рико считал опасным для общества. Было такое?
Вопрос поставил её в тупик.
— ... А меня и тебя он преступниками не считает, — заключил товарищ. — Подвоха можно не опасаться — со своей совестью старик старается не ссориться. Видно же по нему.
Моэко обдумывала услышанное долгую минуту, а итог подвела одним словом:
— Я — якудза.
— ... из Эдогава-кай, — подхватил Решетников. — В глазах Рико-сан как раз и есть уже не уголовщина, а та самая политика. Скажи спасибо отцу: в конкретном суде лично твои акции и социальный статус здорово изменились.
— Ш-ш-ш-ц-ц-ц... — действительно, это она упустила.
Как говорится, "Укравшего кошелёк да казнят, а укравший трон да станет правителем".»
Всё сложно!
«Хину вернулась на стул:
— Не знаю. Пришла думать вместе с вами. Есть правило: безвыходных положений не бывает, пока ты сам не сдался. Давайте шевелить мозгами? — она похлопала по сидению соседнего офисного кресла и взглянула на Такидзиро.
Почему-то захотелось, чтобы в этот момент он был рядом.
Решетников спрыгнул с окна, перетек вперёд и уселся с правой стороны. Чуть поёрзав, он просунул руку под её спину, пробрался ниже и сжал её чуть ниже, к-хм, этой самой спины.
— Приятно, — ровно сказала она вслух. — Ты умный. Спасибо, что ты есть.
Нестеснительная Миёси, не отделяя себя от компании и сливаясь с моментом, со своей стороны положила голову светловолосому на плечо. В следующую секунду они втроём, не сговариваясь, взглянули в зеркало.
— Идиллическая картина, — констатировала Хьюга. — Такидзиро-кун, моё предыдущее слово в силе. Тебе нужно выбрать, я или Моэко-тян.
Товарищ высвободил локоть второй руки из-под подлокотника, бросил ладонь на плечо Моэко и ответил зеркалу:
— Ты говорила про весьма определённые физиологические манифестации! О них сейчас речь не идёт, просто сидим и настраиваемся! Уже молчу, что выбирать я не...
— Эй девочки! Это был мой банан! — Уэки выпрыгнула из кресла и как бы в шутку изобразила героиню известного аниме.
Она подошла вплотную и в качестве иллюстрации к "банану" вытянула указательный палец, упираясь длинным ногтем в грудь логиста.
Глаза Уты, в отличие от лица, смеяться не думали — были пронзительными, холодными, серьёзными. Колючими.
Хину не на шутку задумалась, что бы такое ответить. Чтобы и наотмашь не хлестнуть (фигурально), и нужные знаки над строкой расставить, не упустив ни одного.
Была бы айтишница мужиком, слово было бы за Такидзиро. Но выяснять отношения с тёлками должны только тёлки, неписаное правило.»
Однако!
«Когда отключаются мозги, включается что-то ещё, подумала Хаяси. Вот как сейчас у меня — предчувствие взвыло об опасности. Боги, где взять нервы. Хоть бы этот кошмар поскорее окончился.
Словно в замедленной съёмке указательный палец полицейского вдавил крючок или как там оно называется — пиптик, который заставляет пистолет стрелять. Новое мироощущение, возникшее под влиянием паники, равнодушно отметило, что Решетников шагнул вперёд и влево, намеренно подставляясь под выстрел не полностью.
БАХ!
А вот второго баха не было. Хонока, постыдно зажмурившаяся, открыла глаза и обнаружила разорванный сзади рукав пиджака полукровки — звуки на мгновение испарились.
Каблуки Миёси Моэко, казалось, высекли из пола искры — вчерашняя толстуха рванула вперёд, к полицейскому, обгоняя своих людей, которые делали то же самое.
Решетников, бросивший ладонь раненой руки (?) на чужой ствол, дёрнул всё той же повреждённой конечностью на себя. Интересно, как он это делает⁈ В огнестрельных ранениях финансистка была не сильна, однако прекрасно помнила, как снижает работоспособность обычный сломанный ноготь, не то что пуля.
БАХ! БАХ! БАХ! Янагида, вцепившийся в пистолет мёртвой хваткой, продолжил давить на крючок. Или надавливать, Хоноке было не видно и неясно. Зрачок пистолета под влиянием чужой простреленной руки при этом уходил всё дальше вниз и в сторону, поэтому пули гвоздили в напольное покрытие.
— Какой ужас! — выдала сбоку Ута, жизнерадостно хлопая ресницами.
Тоже мозги заклинило?
Стрельба велась в процессе возни двух немелких мужиков между собой. Янагида, которого Решетников дёрнул за руку и за пистолет, одновременно с пальбой принудительно исполнил два семянящих шага — всё-таки хафу был посильнее физически. Наверное.
БАХ! Голова полицейского комиссара встретилась с лбом стажёра логистики, глаза дознавателя закатились, колени мгновенно подломились.
Так называемый правоохранитель запрокинул голову и, открыв рот, по спирали опал на пол.
— Твою маму, — Ута свела брови на переносице, выпятила вперёд нижнюю губу и уважительно свистнула. — Такидзиро-кун, аплодисменты. Уже собиралась пугаться. Ты сильно ранен?
— Скорее всего царапина, — раздался голос Хьюги, которую никто ни о чём не спрашивал. — Ты же специально подставился? Я правильно увидела?
— Не без того, — светловолосый, морщась, затеял стаскивать пиджак одной рукой.
Ему на помощь тут же поспешили адвокат и глава Регулярного Менеджмента.
— В процессуальном плане исполнено безупречно, — сухо прокомментировала борёкудан, поддевая длиннющим ногтем рукав чужой рубахи и раздирая мужскую одежду до плеча. — Демоны, кажется, какой-то крупный сосуд задет. Эй, ты как?!
— Йоко, скорую помощь быстро! — подхватила пловчиха.
— Уже вызвала, — проворчала Йошида, поворачивая смартфон и демонстрируя, что пальцами по экрану отдавать команды она умеет едва ли не быстрее, чем языком. — Ещё до стрельбы вызвала.
— Только без суеты! — затеял возражать Решетников. — Да, неприятно, но мы в центре двухмиллионного города! Сейчас перетянем вот тут, — якудза решительно затянула над раной узел из обрывка рукава, потом ещё один. — Кровотечение остановится само, засекайте минуту. А врачи скоро будут, у них уже возьмём нормальный жгут.»
А красиво излагает!
«— Как говорит Такидзиро-кун, интересы у нас всё же разные, — живо отозвалась Ута. — Лично я на собственной карьере в Йокогаме поставила крест, в отличие от тебя, Йоко-тян. Мою доляху акций, которую ты только что вспомнила, родной папаша весело изъял и вместе со своей запустил на собственные нужды, не спрашивая меня и целуясь взасос с мудаком Танигути. Который только что меня чуть не ***бал на радостях, причём против моей воли — хорошо, коллеги помогли отбиться. Потому что ткнул, извиняюсь, мордой в стол, загнув раком, и добавил по затылку слегка, чтобы меньше трепыхалась. Просто свезло, что Хонока-тян в этот момент в душе мылась.
— Н-да уж, — невпопад вздохнула резко грустнеющая Хаяси.
— В тот момент я начала подозревать, что с новыми акционерами могу не сработаться, — жизнерадостно припечатала айтишница. — Именно поэтому судьба акционерных пакетов Йокогамы, как бы тут поделикатнее, сейчас стремительно выходит из списка моих первых приоритетов.»
Показалось, что накал на́чал спадать - но не-е-ет!
«В Японии сотрудники полиции не считаются заинтересованной стороной уголовного процесса. Слово находившегося при исполнении полицейского дополнительных подтверждений в суде не требует — является полноценным аргументом само по себе.
Так называемый институт репутации: для той же выемки вещественных доказательств полицейскому Японии НЕ НУЖНЫ никакие понятые.
В отличии от юрисдикций, где самые достоверные вещественные доказательства полиции судом во внимание не принимаются — если выемка была сделана без двух дееспособных понятых, засвидетельствовавших действия полиции.
По-простому: есть страны, в которых суд никаким сотрудникам полиции без двух понятых не верит по определению — это закреплено в законе. Слова полицейского ничего не стоят, поскольку... понятно.
А есть страны, где наоборот.»
Ну, поскольку судья выносит вердикт, руководствуясь личным внутренним убеждением...
«— А о чём ты думала в самом начале разговора, когда крутила в голове мысль, что верить до конца ему нельзя?
Моэко пояснила, что с таким вот дружелюбным выражением лица конкретный судья, случалось, судьбу не одного человека, мягко сказать, согнул через колено либо бесповоротно сломал. Никак не условными приговорами.
— А-а-а, понял, — светловолосый пренебрежительно махнул рукой.
Адвокат беззлобно стукнула его локтем по рёбрам:
— Ещё пообесценивай меня! Неблагодарный.
— И в мыслях не имел, — заверил Такидзиро, — Там просто нюансы были, а сейчас другой случай.
— Какие нюансы?! — она не стала напоминать, на чьём они профессиональном поле.
— Я не в курсе тех кейсов на твоём уровне, но каждого из посаженных Рико считал опасным для общества. Было такое?
Вопрос поставил её в тупик.
— ... А меня и тебя он преступниками не считает, — заключил товарищ. — Подвоха можно не опасаться — со своей совестью старик старается не ссориться. Видно же по нему.
Моэко обдумывала услышанное долгую минуту, а итог подвела одним словом:
— Я — якудза.
— ... из Эдогава-кай, — подхватил Решетников. — В глазах Рико-сан как раз и есть уже не уголовщина, а та самая политика. Скажи спасибо отцу: в конкретном суде лично твои акции и социальный статус здорово изменились.
— Ш-ш-ш-ц-ц-ц... — действительно, это она упустила.
Как говорится, "Укравшего кошелёк да казнят, а укравший трон да станет правителем".»
Всё сложно!
«Хину вернулась на стул:
— Не знаю. Пришла думать вместе с вами. Есть правило: безвыходных положений не бывает, пока ты сам не сдался. Давайте шевелить мозгами? — она похлопала по сидению соседнего офисного кресла и взглянула на Такидзиро.
Почему-то захотелось, чтобы в этот момент он был рядом.
Решетников спрыгнул с окна, перетек вперёд и уселся с правой стороны. Чуть поёрзав, он просунул руку под её спину, пробрался ниже и сжал её чуть ниже, к-хм, этой самой спины.
— Приятно, — ровно сказала она вслух. — Ты умный. Спасибо, что ты есть.
Нестеснительная Миёси, не отделяя себя от компании и сливаясь с моментом, со своей стороны положила голову светловолосому на плечо. В следующую секунду они втроём, не сговариваясь, взглянули в зеркало.
— Идиллическая картина, — констатировала Хьюга. — Такидзиро-кун, моё предыдущее слово в силе. Тебе нужно выбрать, я или Моэко-тян.
Товарищ высвободил локоть второй руки из-под подлокотника, бросил ладонь на плечо Моэко и ответил зеркалу:
— Ты говорила про весьма определённые физиологические манифестации! О них сейчас речь не идёт, просто сидим и настраиваемся! Уже молчу, что выбирать я не...
— Эй девочки! Это был мой банан! — Уэки выпрыгнула из кресла и как бы в шутку изобразила героиню известного аниме.
Она подошла вплотную и в качестве иллюстрации к "банану" вытянула указательный палец, упираясь длинным ногтем в грудь логиста.
Глаза Уты, в отличие от лица, смеяться не думали — были пронзительными, холодными, серьёзными. Колючими.
Хину не на шутку задумалась, что бы такое ответить. Чтобы и наотмашь не хлестнуть (фигурально), и нужные знаки над строкой расставить, не упустив ни одного.
Была бы айтишница мужиком, слово было бы за Такидзиро. Но выяснять отношения с тёлками должны только тёлки, неписаное правило.»
Однако!
«Когда отключаются мозги, включается что-то ещё, подумала Хаяси. Вот как сейчас у меня — предчувствие взвыло об опасности. Боги, где взять нервы. Хоть бы этот кошмар поскорее окончился.
Словно в замедленной съёмке указательный палец полицейского вдавил крючок или как там оно называется — пиптик, который заставляет пистолет стрелять. Новое мироощущение, возникшее под влиянием паники, равнодушно отметило, что Решетников шагнул вперёд и влево, намеренно подставляясь под выстрел не полностью.
БАХ!
А вот второго баха не было. Хонока, постыдно зажмурившаяся, открыла глаза и обнаружила разорванный сзади рукав пиджака полукровки — звуки на мгновение испарились.
Каблуки Миёси Моэко, казалось, высекли из пола искры — вчерашняя толстуха рванула вперёд, к полицейскому, обгоняя своих людей, которые делали то же самое.
Решетников, бросивший ладонь раненой руки (?) на чужой ствол, дёрнул всё той же повреждённой конечностью на себя. Интересно, как он это делает⁈ В огнестрельных ранениях финансистка была не сильна, однако прекрасно помнила, как снижает работоспособность обычный сломанный ноготь, не то что пуля.
БАХ! БАХ! БАХ! Янагида, вцепившийся в пистолет мёртвой хваткой, продолжил давить на крючок. Или надавливать, Хоноке было не видно и неясно. Зрачок пистолета под влиянием чужой простреленной руки при этом уходил всё дальше вниз и в сторону, поэтому пули гвоздили в напольное покрытие.
— Какой ужас! — выдала сбоку Ута, жизнерадостно хлопая ресницами.
Тоже мозги заклинило?
Стрельба велась в процессе возни двух немелких мужиков между собой. Янагида, которого Решетников дёрнул за руку и за пистолет, одновременно с пальбой принудительно исполнил два семянящих шага — всё-таки хафу был посильнее физически. Наверное.
БАХ! Голова полицейского комиссара встретилась с лбом стажёра логистики, глаза дознавателя закатились, колени мгновенно подломились.
Так называемый правоохранитель запрокинул голову и, открыв рот, по спирали опал на пол.
— Твою маму, — Ута свела брови на переносице, выпятила вперёд нижнюю губу и уважительно свистнула. — Такидзиро-кун, аплодисменты. Уже собиралась пугаться. Ты сильно ранен?
— Скорее всего царапина, — раздался голос Хьюги, которую никто ни о чём не спрашивал. — Ты же специально подставился? Я правильно увидела?
— Не без того, — светловолосый, морщась, затеял стаскивать пиджак одной рукой.
Ему на помощь тут же поспешили адвокат и глава Регулярного Менеджмента.
— В процессуальном плане исполнено безупречно, — сухо прокомментировала борёкудан, поддевая длиннющим ногтем рукав чужой рубахи и раздирая мужскую одежду до плеча. — Демоны, кажется, какой-то крупный сосуд задет. Эй, ты как?!
— Йоко, скорую помощь быстро! — подхватила пловчиха.
— Уже вызвала, — проворчала Йошида, поворачивая смартфон и демонстрируя, что пальцами по экрану отдавать команды она умеет едва ли не быстрее, чем языком. — Ещё до стрельбы вызвала.
— Только без суеты! — затеял возражать Решетников. — Да, неприятно, но мы в центре двухмиллионного города! Сейчас перетянем вот тут, — якудза решительно затянула над раной узел из обрывка рукава, потом ещё один. — Кровотечение остановится само, засекайте минуту. А врачи скоро будут, у них уже возьмём нормальный жгут.»
А красиво излагает!
«— Как говорит Такидзиро-кун, интересы у нас всё же разные, — живо отозвалась Ута. — Лично я на собственной карьере в Йокогаме поставила крест, в отличие от тебя, Йоко-тян. Мою доляху акций, которую ты только что вспомнила, родной папаша весело изъял и вместе со своей запустил на собственные нужды, не спрашивая меня и целуясь взасос с мудаком Танигути. Который только что меня чуть не ***бал на радостях, причём против моей воли — хорошо, коллеги помогли отбиться. Потому что ткнул, извиняюсь, мордой в стол, загнув раком, и добавил по затылку слегка, чтобы меньше трепыхалась. Просто свезло, что Хонока-тян в этот момент в душе мылась.
— Н-да уж, — невпопад вздохнула резко грустнеющая Хаяси.
— В тот момент я начала подозревать, что с новыми акционерами могу не сработаться, — жизнерадостно припечатала айтишница. — Именно поэтому судьба акционерных пакетов Йокогамы, как бы тут поделикатнее, сейчас стремительно выходит из списка моих первых приоритетов.»
Показалось, что накал на́чал спадать - но не-е-ет!